— Все в порядке. Я отвезу тебя домой.

Она начинает протестовать, но замолкает, когда я обрушиваю на нее свою силу. Я вижу, как внутри нее разгорается борьба; Охотница скрывается под поверхностью. Она уже чувствует свою силу?

— Хорошо, — признает она. — Я позволю тебе отвезти меня домой.

Я издал низкий смешок. Она ведет себя так, как будто у нее есть выбор.

Глава 20

Деми

Спустя некоторое время после того, как Маттео проводил меня обратно в мою квартиру, раздается стук в дверь. Я рывком открываю ее и улыбаюсь официантке, которая несет мою еду наверх. У нее поднос с двумя тарелками. Я отступаю в сторону и пропускаю ее, чтобы она могла поставить еду на стол. Когда она поднимает крышки с тарелок, у меня текут слюнки при виде макарон и свежих хлебных палочек.

— Боже, мне кажется, я люблю тебя.

Женщина оглядывается через плечо и корчит смешную гримасу. Я понимаю, что это звучит безумно, и быстро пытаюсь исправить.

— Не тебя, а еду. Я люблю еду.

Она выпрямляется, вежливо улыбается и уходит. Я хмурюсь; она не сказала мне ни слова. До меня доносится запах свежего хлеба, и я забываю об этом странном взаимодействии и несу поднос к дивану.

Я уже доедаю половину пасты, когда динамик потрескивает.

— Что у тебя?

Моя еда закисает во рту, когда я заканчиваю жевать.

— Феттуччине, но ты это уже знаешь, ведь это ты заказал для меня. Почему ты наблюдаешь за мной?

Тишина.

Я откусываю кусок хлеба.

— Знаешь, — говорю я, указывая палочкой в потолок. — Невежливо игнорировать кого-то, когда он с тобой разговаривает, особенно если ты обменялся кровью с этим человеком.

— Это так? — в его голосе есть легкость, и я представляю, как он улыбается.

Я киваю и пью воду.

— Ага, но, думаю, ты привык быть мудаком, поэтому не могу сказать, что удивлена.

Ответное молчание вызывает самодовольную улыбку на моем лице. Я злюсь на Маттео за то, что он играет в игры. Он что-то замышляет, скрывает от меня правду, пока готовит меня к тому, чтобы я стала его домашним животным или чем-то столь же гнусным. Неважно, насколько он сексуален, я не буду спать с этим засранцем.

Динамик потрескивает, когда Маттео откашливается.

— Глава первая.

Я замолкаю на полуслове.

— Что ты делаешь?

— Читаю тебе мою любимую книгу.

— Не говори мне. Дракула?

Его насмешку едва слышно через динамик.

— Нет, это не Дракула. Эта книга называется «Месть Ван Хельсинга».

Я откусываю кусочек, заинтригованная тем, почему любимая книга вампира должна быть о печально известном охотнике на вампиров. Мир, конечно, вымышленный, но, тем не менее, Маттео — вампир. Они ненавидят охотников на вампиров. Ну, технически, Спайк любил Баффи, но я отвлеклась.

Он не вернулся к чтению, поэтому я машу вилкой, предлагая продолжать.

Если он настаивает на том, чтобы прервать мой ужин, он может также почитать мне. В противном случае я могу сказать что-нибудь, о чем пожалею.

— Глава первая: «Основные законы, которые нельзя забывать».

Есть два закона, когда речь заходит о вампирах. Первый, и самый важный, всегда отрубай голову и сжигай тело, если хочешь их убить. Во-вторых, вампиры эмоционально неспособны любить.

Моя сестра Беатрис усвоила этот урок на собственном горьком опыте в тот день, когда влюбилась в мужчину по имени Микаэль. Она никак не могла знать, что он вампир, когда они встретились, поскольку ее обучение еще не началось, и Микаэль использовал ее незнание против нее. После нескольких встреч он раскрыл ей свою истинную натуру. Моя сестра любила идти против течения, поэтому верила, что Микаэль может любить ее, даже будучи вампиром. Она не хотела верить правде, которой учили нашу семью из поколения в поколение.

Она была неправа. Очень, очень неправа. Я был тем, кто случайно наткнулся на ее безжизненное тело, всего через несколько мгновений после того, как Микаэль осушил ее досуха. Если бы я был быстрее, проницательнее, как сейчас, я мог бы спасти ее. Я оплакивал ее тело, когда она зашевелилась, пробуждаясь от своей смерти.

Мое сердце ожесточилось, когда я потянулась за своим мечом…

— Подожди, подожди, подожди, — говорю я, перебивая Маттео. — Беатрис, сестра пресловутого Ван Хельсинга, влюбилась в вампира и позволила ему обратить ее?

— Это слова, написанные в книге. — из динамиков доносится глубокий голос Маттео.

— Зачем ей это делать?

Я слышу, как он вздыхает.

— Я не знаю ее мотивов, Деметрия. Мне продолжать?

Я откладываю вилку, беру хлебную палочку и откидываюсь на подлокотник дивана, готовясь к рассказу.

Маттео продолжает читать. Из него получился бы замечательный рассказчик аудиокниг, особенно если это означает, что мне больше никогда не придется видеть его лицо.

— Деми, просыпайся. — голос Маттео стал громче, чем когда я задремала, и я моргаю, чтобы прогнать сон из глаз.

Ван Хельсинг убил свою сестру, а затем решил отомстить Микаэлю. Маттео как раз начал главу о том, как лучше всего отрезать голову от тела, когда я задремала.

— Что я пропустила? — спрашиваю я, зевая и вытягивая руки над головой. Несколько крошек упало мне на рубашку.

— Я перечитаю четвертую главу завтра, в то же время?

Я начинаю соглашаться, затем понимаю, что он делает. Он пытается установить шаблон, чтобы мы могли стать друзьями. Да, для Беатрис это сработало отлично.

— Возможно, — говорю я, не совсем списывая его со счетов. — Эвелин хотела пойти по магазинам, так что я, возможно, занята.

— Хм. — это его ответ.

Я еще немного сижу на диване.

— Ты можешь уйти сейчас? Мне нужно приготовиться ко сну.

Белый шум динамика отключается, и я смотрю в потолок. Он не попрощался.

— Ах, какого черта тебя это волнует? — я качаю головой и направляюсь в ванную, чтобы подготовиться ко сну.

Один сеанс чтения мне, и Маттео уже начал проникать в мою голову. Я виню в своей глупости моего отца, он читал мне перед сном каждый вечер, пока я не пошла в старшую школу. Тогда я повела себя как мудак и попросила его прекратить. Теперь, когда я стала старше, я скучаю по тому, как он рассказывал истории. Маттео, читая мне, слишком сильно задел эту сердечную струну. Я не могу быть такой, как Беатрис, я должна быть умнее.

Беатрис ненастоящая.

Я хмурюсь на свое отражение.

— Я знаю это, но это не значит, что я не могу учиться на ее ошибках.

Динамик потрескивает, и я бросаю зубную пасту в зеркало, реагируя на внезапное вторжение.

— Почему ты разговариваешь сама с собой?

— Я думала, ты ушел. — говорю я с полным ртом зубной пасты. Наклонившись и открыв кран, я сплевываю и ополаскиваю.

— Я забыл пожелать спокойной ночи.

Положив руки на прохладную столешницу, я смотрю на себя в зеркало, молча напоминая себе не быть похожей на Беатрис.

— Спокойной ночи, Деметрия.

— Спокойной ночи. — шепчу я в ответ.

Беатрис была идиоткой.

На следующее утро я завтракаю и жду, когда Кольт прийдет на нашу тренировку. Несмотря на желание придушить его, тренировка мне понравилась, и я с нетерпением жду, когда мне снова надерут задницу.

Когда он не появляется, я решаю пойти в спортзал одна. Наверное, это глупо, но я надеюсь, что защиты Маттео будет достаточно, чтобы держать вампиров подальше, пока я буду справляться со своей агрессией.

Тренажерный зал довольно пуст, мои кроссовки шаркают по полу, когда я иду к беговым дорожкам. Несколько вампиров бросают на меня любопытные взгляды, но держатся подальше. Я увеличиваю скорость, пробегая первую милю за семь минут, затем замедляю ее и пробегаю еще две. Женщина — вампир запрыгивает на беговую дорожку рядом со мной, набирая скорость быстрее, чем я могла себе представить. От моего внимания не ускользает, что она не задыхается, когда наконец замедляет шаг, чтобы соответствовать моему темпу, пробежав уже четыре мили за то время, которое потребовалось мне, чтобы пробежать третью.